I can fly anything. Кто расскажет, как это — быть героем? Я не так прошит, по-другому скроен — убегай, ничто не бери с собою, из чужой казармы, своей тюрьмы.
Сколько было — крови, и слов, и власти, сколько раз планеты рвались на части, всех стирает прошлое, словно ластик — вот они ушли, и остались мы. Слово «мы» — щекотно, смешно и жутко, звезды пляшут, бьются на промежутки, пахнет горьким дымом чужая куртка, темнота колышется на стекле. Моё имя — острое, как осока, я стараюсь — сильным, другим, высоким. Так лети по небу, бродяга-сокол, как ты делал целую тыщу лет.
Сила — нет, не так, не в джедайском трюке. Сила — выбор, сердце, улыбки, руки. На заре турбина ревёт, как Вуки, ничего не спето, не решено.
Слово «мы» трепещет, как оригами. Я не знаю, как это — быть врагами.
Вот бежит галактика под ногами, далеко-далёко давным-давно.
Не думай, как получилось так - подумай, как это исправить.
Я иду по пустыне, Старый песок скрипит на зубах - Он древнее меня. Вороненый ствол так манит Он ярко на солнце блестит. Тихо щелкнет затвор, Где-то вспыхнет пожар. Я на песке стою - Вдалеке лежит враг.
Не думай, как получилось так - подумай, как это исправить.
Нехитрый скарб обняв в охапку, Качаясь, безо всяких тайн, Однажды шла по лесу Шапка, Под нос мурлыкая "Рамштайн". Приняв для храбрости немного (она в напитках знала толк), Брела себе своей дорогой... А тут навстречу Серый Волк... - Ты ж, Шапка, можешь потеряться! Иль я вот, пьяный, подвалю! - А что мне, собственно, бояться? Дорогу знаю. Секс люблю.
Не думай, как получилось так - подумай, как это исправить.
Стихи. Не мои.Не жалейте никогда мужчину! Не пытайтесь стать ";второю мамой";, Пусть он будет ";богом";, ";господином";, ";Мужиком"; с приставкой ";самый-самый";:
Самым сильным, самым дорогим, Крепким тылом, дружеским плечом, Самым милым, близким и родным, Тем, с кем все проблемы нипочём!
Не пытайтесь у него отнять Истинно мужские увлеченья: На футбол старайтесь отпускать, В сауну к друзьям на день рожденья,
На рыбалку утром в выходной Пусть ваш благоверный умотает, Или в Интернете, в час ночной, В Контр Страйк по фэбосам стреляет!
Пусть он в ванной полку сам прибьёт, Никаких "Да мне самой не трудно". Сумки пусть тяжёлые несёт, Завтраки в постель готовит утром.
Будь женою дома, при друзьях; В спальне – ненасытной и распутной; Королевой - рядом с ним в гостях. Только ничего не перепутай!
Если будешь толстой и ленивой - Муженёк на сторону уйдёт! Не топи его в слезах ревнивых – Это до добра не доведёт!
Не держи его, как пса, у ног. Отпусти – и он к тебе вернётся. Просто, чем короче поводок, Тем быстрее он с него сорвётся!
Никогда! Ты слышишь?! Никогда На него не действуют угрозы Лучше похвали и он тогда, Для тебя с небес достанет звёзды!
Не думай, как получилось так - подумай, как это исправить.
От славы былой не осталось следа Величие ж осталось при мне. С улыбкой сойдя с креста Я не сгорел в огне. Обугленными лепестками от крыл Стелется Путь при луне Осталось взвести курок Не отражаясь нигде. (с) Сантьяго 2014.04.11 2.22
Не думай, как получилось так - подумай, как это исправить.
На небе ещё не родившись.. Мы что-то друг другу шептали...
- Я буду искать Тебя, слышишь? Но как я Тебя узнаю?
- Быть может по шуму моря. А может, по звёзд мерцанью... По песням ветров на просторе. По звуку шагов, по молчанью...
- А что, если выйдет ошибка?. А что, если вдруг я ослепну... И чья-то чужая улыбка сожжет меня, стану пеплом?
- Я пепел возьму в ладони и буду долго молиться... А ты, задохнувшись от боли, воскреснешь огненной птицей... И в небо ворвёшься... Знаешь... Над нами всегда будет небо.... Когда ты во сне летаешь...Не верить в крылья нелепо...
Заоблачный шепот всё тише... "Прощай, я Тебя отпускаю... Отыщешь меня?... Отыщешь... Узнаю тебя?... Узнаю..."
Древнее мира, сложная, простая, Та, что всему вершина – или дно: Ветвями пальцы в пальцы прорастают, Два сердца снова сходятся в одно. Мы вместе без времён или дистанций – Влюбленные на узеньком мосту. Я разрушаю мир священным танцем, Ты танцем созидаешь красоту. Наш общий свет – велик и бесконечен, А в темноте, когтями грязь скребя, Когда дышать от дыма было нечем, Я воздух брал из лёгких у тебя. И ты возьми моё – и кровь, и кожу, В стихи меня и в песни облеки… Мы так с тобой чудовищно похожи!
И так невыносимо далеки. _____ Махашиваратри 2014, Арамболь.
Не думай, как получилось так - подумай, как это исправить.
Мой карцер так безжалостно уютен: Не высунуть ни носа, ни ноги, В мозгу перекорёженный компьютер Извилины ворочает в круги, Гостей немногочисленная рать Пытается ногтями двери драть.
Хрустит зубами лунную сонату, Суставами выщёлкивает хор - А я своей единственной стигматой Пятнаю металлический запор: Вот здесь мы нарисуем червячка, А здесь аннигилятора в очках.
Я тут всё время думаю, что если Однажды ты придёшь - а я пуста, Бессмысленна, безмолвна, бессловесна Как пугало с трухлявого креста, Что ты растопишь всю мою броню, А я тебя пинками прогоню.
Не потому, что ты мне камень в горле, Не для того, чтоб стало вновь темно... Мои пустые окна меня кормят, А ты - моё голодное окно, Твои недоразрушенные стёкла Над сумраком моим как луч Дамоклов.
Я чувствую тебя внутри бетона, Ты дышишь над массивом потолка, Запор разъеден и почти разломан, Просачивайся в мой холодный храм. Я прячусь в отражениях твоих, Пока меня ты снова не настиг.
А где-то вдалеке раскаты грома Среди густой бессильной тишины, И стены моего Иерихона Стоят доселе не сокрушены. Я в их кроваво-красных кирпичах - Дотронься ко мне кончиком меча.
Мой карцер так безжалостно уютен: Не высунуть ни носа, ни ноги, В мозгу перекорёженный компьютер Извилины ворочает в круги, Гостей немногочисленная рать Пытается ногтями двери драть.
Хрустит зубами лунную сонату, Суставами выщёлкивает хор - А я своей единственной стигматой Пятнаю металлический запор: Вот здесь мы нарисуем червячка, А здесь аннигилятора в очках.
Я тут всё время думаю, что если Однажды ты придёшь - а я пуста, Бессмысленна, безмолвна, бессловесна Как пугало с трухлявого креста, Что ты растопишь всю мою броню, А я тебя пинками прогоню.
Не потому, что ты мне камень в горле, Не для того, чтоб стало вновь темно... Мои пустые окна меня кормят, А ты - моё голодное окно, Твои недоразрушенные стёкла Над сумраком моим как луч Дамоклов.
Я чувствую тебя внутри бетона, Ты дышишь над массивом потолка, Запор разъеден и почти разломан, Просачивайся в мой холодный храм. Я прячусь в отражениях твоих, Пока меня ты снова не настиг.
А где-то вдалеке раскаты грома Среди густой бессильной тишины, И стены моего Иерихона Стоят доселе не сокрушены. Я в их кроваво-красных кирпичах - Дотронься ко мне кончиком меча.
Входя в чей то дом, пожелай для хозяина мира, Порог, как граница, свободы, и чей то души. Клинок за плечом, не подарит спокойного пира. У входа в обитель, завет, оставлять все мечи.
Входя в чей то дом, у порога оставишь доспехи. Защиту хозяев, забыв про сомненья,прими. Не в силах расслабить всегда напряженные плечи? Не стоит шагать в направлении открытой двери.
Входя в чей то дом, ты срываешь печати запрета. Даря свои силы, вбираешь в себя чьи то сны. Готов поделиться? Впустить свою зиму в их лето? А лето в себя? Потому, мой совет, не спеши.
Входя в чей то дом, лесной волк превращается в псину, Оружие на стенах, блестит, но не просит крови. Домашний очаг, от природы могучая сила. Но место за дверью для диких зверей береги.
Мне не больно, мама, я тяжелый металл, я живая ртуть, под ребром острие клинка и свинец во рту, я армирован, закален, заключен в слова, не найдется того, кто сможет меня ковать. Мне не больно, родная, нечему тут болеть. Потому что любовь проходит по мне, как плеть, но ни шрама не оставляет, я жив и цел, я в улыбке, застывающей на лице. Я и в голосе, мама, мой голос тебе знаком. Металлической ноткой, обманчивым холодком, он звенит стрелой, вонзается в каждый нерв…
Не думай, как получилось так - подумай, как это исправить.
По лилово-желтым лужам шел котенок всем ненужный. Грязный, мокрый и холодный он плутал весьма голодный. Люди мимо проходили, плыли в лужах магазины, Отражался столб фонарный и гаишник-парень славный.
Плыл листочек желтый очень, дереву ненужный впрочем, Косяком летела стая, тоже в лужах пролетая, А котенок, жалкий очень, каждой капелькой промочен, Шел и что-то там мяукал, всех людей вгоняя в скуку.
И пинали все котенка, что-то фыркая вдогонку, И бросали палки, ветки, камни, фантик от конфетки... Вот открылась рядом дверца, человек послушал сердцем (Потому как наше ухо к чувствам кошек слишком глухо)
Что ж мурлыкает котенок так печально и негромко? Оказалось всё неправда! Пел он песни, а не плакал! Был котенок очень весел, просто голову повесил, Чтобы в лужах видеть лучше, как в толпу собрались тучи,
Как фонарик, словно солнце, отразился в лужи блюдце, Как спешат домой ботинки, топнув луже в серединку, Как искрит такой красивый ранним утром первый иней, Как плывет корабль-листочек, красно-желтый, яркий очень.
Шел котенок и мяукал как прекрасно это утро. Человек в двери нагнулся, за котенком потянулся, Потому что пел котенок как людей хороших много. Как он любит их игрушки: нитки, фантики, катушки.
Но прекрасней всех игрушек, руки, чешущие ушко... И ни строчечки про голод, про собачий этот холод. В песне нет ни грамма фальши! Мы не представляли раньше, Что совсем другие чувства, если кошку сердцем слушать