Не думай, как получилось так - подумай, как это исправить.
Поле, бескрайнее поле, а по краям такой же бескрайний лес. Вековые дубы, в которых промелькивают сосны, тополя и даже ели. Стояла ветреная погода, теплая, но уже ветреная и вот вот скоро начнутся дожди. Вообще то теплая погода стояла до середины ноября, а потом резко в течении недели начинались пурга и холода. Но деревья успевали сбрасывать листья и зверье давно привыкло, один только человек ни как не мог привыкнуть, все пытался еще немного урожая собрать, да зверя по более побить. А некоторые и на дорогах по разбойничать подольше.
На краю длинного поля стоял человек, не далеко от кромки леса, за мощными деревьями которой скрывался тракт.
Солнышко как раз показалось в маленьком окошке среди свинцовых туч и осветило человека. Одеяния его были не обычные, похожее на мантию, но тяжелую и оттороченую мехом. Спереди, сзади и по бокам были разрезаны полы, не иначе для удобства, рукава не такие длинные, как у мантий, а узкие, но свободные не обтягивающие руки. Одежда была крепкой, но явно не новой. Где то затретая до белого и серого цвета, где то был виден ее настоящий цвет - светлокоричневый. На ногах тяжелые дорожные сапоги. Такими легко шагать хоть по лужам, хоть по снегу, а буде и по траве.
Ростом человек был не то что бы высок, но фигура была мощной. От того казалось, что он ниже своих 175 см росту. И его легко было спутать с воином. Лицом был не груб, но его черты были скрыты бородой и усами, видно - давно не брился, щетина на щеках давно не знала бритвы. Волевой подбородок, прямой нос, высокий лоб - все было пропорционально. Кустистые брови скрывали глаза. Лучики солнца играли в его зрачках разноцветьем радуги и не видно было их истинного цвета.
Картину довершал висящий на правом боку ледоруб, весь из стали, только ручка прорезинена, а слева небольшая походная сумка, в которой удобно хранить травы, несколько склянок настоя, книгу и нехитрый харч. Больше ничего при себе у него не было видимо, а что было еще - скрывали одежды.
РоманШирокими шагами мужчина углубился в лес. Ему послышались звуки ржания лошадей.
Через 15 минут неспешного, хода, мужчине открылась картина весьма печальная. На тракте была опрокинута телега с торговым, видимо, скарбом, на бок. Лошадей не было. Вокруг валялись четыре тела уже остывающие и три разбойника, в видавшей виде, а местами в латаной перелатонной одежде, склонились над кем то и глумились.
- Сейчас мы тебя попользуем - с противным смешком один из разбойников рассказывал, что будет делать, - а потом, как и старика прирежем.
Крики и плачь только усилились. Разбойник наклонился, но ничего сделать не успел. Мирослав подхватил ледоруб и метнул его точно в спину душегуба. Двое других обернулись и с криком понеслись на него, замахнувшись кинжалами.
- Нет при вас огнестрела и то хорошо. Пули нынче дороги. - Проговорил про себя Мирослав.
Первого подбежавшего он встретил уходом в сторону и подсечкой, первый еще летел, как второй был уже тут как тут. Мирослав сцепил две руки и встретил его ударом в горло правым локтем, снизу вверх. Это перебило горло и остановило разбойника от удара ножом сверху вниз. Выпрямившись Мирослав сделал шаг к первому, пока тот не поднялся, и ударом каблука по копчику пригвоздил того к земле. Дикий крик пронесся по лесу, полный муки, но недолгий. Мирослав нагнулся, поставил колено на спину, обхватил руками шею и дернул на себя - ломая шею и позвоночник. Встал и не так же не смеша, плавно приблизился ко второму бандиту, стремящемуся вздохнуть хоть немного воздуха и обхватившего горло двумя руками, задыхающегося и закончил его мучения ударом снизу верх по носу, вгоняю в мозг кость. Потом так же, широким, неспешным шагом приблизился к убитому ледорубом, вытащил его, обтер об одежды мертвого, повесил на пояс и схватив за плечи тело отодвинул в сторону. Под ним оказался перепуганный, весь в соплях и слезах, с глазами с блюдце и плескавшимся в них страхом, мальчишка.
- Ты как хлопчик? - Протянул руку парню Мирослав. - Да не бойся ты, я не грабитель.
- Я живой - Паренек вцепился в руку, как утопающий за соломинку, Мирослав его легко поднял. - а вот мой ба-а-а-а-а-а-а-тя! - И залился слезами по новой.
- Тихо, где твой батя? - Спросил Мирослав. Ребенок указал на тело мужчины, лежащего лицом вниз, прямо в тракт уткнувшись, подобравшего под себя колени.
Мирослав не медля перевернул мужчину - у того оказалось рана в левом боку.
- Попробую вытащить - Прицокнул Мирослав языком. То что рана слева это хорошо, а то что под не молодым мужчиной натекло много крови уже не очень. Как бы селезенка не была повреждена.
Среди прочего скарба на телеге была одежка, разная, шубы, балахоны, штаны и рубахи - полно всего. Постелив это на ровный участок дороги Мирослав перенес туда мужчину. Осторожно уложил и стал осматривать рану. Она оказалась не очень глубокой, но кровоточащей очень обильно. Быстро найдя в своей сумке пару склянок и бинты, Мирослав обработал рану, обеззараживающую и сделал перевязку. Потом склонился над мужиком, сложил руки над раной, как будто над сердцем, собираясь запускать его, и стал шептать что-то, плотно закрыв глаза при этом. Это была не молитва. Из рук ударил свет и вошел в тело, оно, тело, казалось впитывало его в себя. Постепенно дыхание из судорожного стало более спокойным, тело расслабилось и мужчина спокойно распрямился. Закончив работу и оторвавшись от тела мужчины, Мирослав, порывшись в сумке, нашел склянку с бледно-синей настойкой и влил пару капель в рот. Сверху накрывать ничем накрывать не стал. И только сейчас заметил мальчонку, все это время стоявшего рядом, с дикими, удивленными глазами.
- "Как бы с ума не сошел" - Подумал Мирослав. - "И так слишком много впечатлений на сегодня. Надо его делом занять"
- Слушай сюда. Сейчас по округе поищешь лапника или наломаешь, можно еще листы папротника, если будут. Нарвешь и принесешь сюда. Понял меня? И далеко не отходи, - Спросил Мирослав паренька. Тот лишь кивнул. - Ну так чего встал? Бегом. И не тащи все сразу - предупредил Мирослав. - Еще надорвешься.
А сам мужчина занялся тем, что убирать начал тела с тракта, оттаскивая их подальше, что бы не воняли и не привлекали зверей, но и не теряя направления тракта и очень далеко не отходя. И сил много занимает, тела то не пушинки и удаляться нельзя далеко, а вдруг, как чего еще случится?
Вот так и прошло время. Вернувшись Мирослав увидел мальчонку сидящего рядом с отцом, а рядом много лапника. Вполне хватит и на постель и шалаш соорудить.
***
Пока суть да дело, а подступал уже вечер. К тому времени укрытие было уже сделано. Одна сторона которого была от телеги, дву другие уложенные лапником, а порой было несколько срубленных, более менее прямых веток. Оставалась только одна сторона открытой и около в нее Мирослав развел огонь, предварительно, с помощью ледоруба, сделал не глубокую ямку. Если бы не ледоруб можно копать было бы и до ночи - очень плохо поддавалась утрамбованная дорога.
Аккуратно перетащив мужика в шалаш, Мирослав оставил место и для себя с парнем. Одев того, из того, что было на телеге, что бы не замерз. Сейчас уже не лето и по ночам очень холодно, а так хоть не простудится и лечить не надо будет.
Поели, из запасов что были у Мирослава. И что бы скучно не было - завел неспешный разговор.
- Куда ехали? - Спросил Мирослав.
- Так в Белый Город. - Ответил парень.
- Может в Белгород? - Нахмурил брови Мирослав.
- Нет. В Белый Город. Он так и называется.
- А к кому ехали?
- Да к родне. Там у них остановиться да торговать на площади.
- Чем же торговать? - Усмехнулся Мирослав.
- Так это же батя решил впереди всех поехать. Как вожжа ему под хвост попала - Ответствовал паренек. - Остальные поехали чуть позже и завтра будут уже на этом месте.
Мирослав призадумался. - "Значит не придется мне одному ему провожать да дому. И харчей хватит. Если ничего с ними не случится".
- А сколько телег у отстающих? - Полюбопытствовал мужчина.
- Так телег 12. - Не меняя тон ответил парень. Он был грустный и задумчивый. Ковырялся палкой в костре, подкладываю не прогоревшие к центру. - А батя жить будет? - Вдруг спросил он.
- Это ночью решиться. Если он сильный то должен выжить. - Развел руками Мирослав.
- Сильный, сильный! Он обязательно выживет! - Вскрикнул паренек.
Что бы хоть как-то отвлеч парня Мирослав спросил - А звать то тебя как? А то сидим уже сколько а имени друг друга не ведаем.
- Кирюха меня зовут. - Глядя в костер отвечал тот.
- А меня Мирослав. - Улыбнулся мужчина и протянул руку - Будем знакомы.
Паренек протянул свою и ухватившись за предплечье пожал и потряс. Не спешно. Явно копируя кого-то из старшего.
- А откуда вы будете дядь Мирослав? - Встрепенулся Кирилл.
- С Алых гор.
Парень сжался весь и отодвинулся. - Так там же каждое утро едят новорожденных и кровью обливают снега. - Испуганно прошептал он, даже просипел. Горло от страха отказывало ему.
Мирослав рассмеялся. - А как ты себе это представляешь? Там же снежные вершины на несколько вёрст в высоту. - Возникла пауза и Мирослав сам посмотрел в огонь. - Алые горы называются потому так, что каждый восход и каждый закат Солнце по особенному окрашивает снега, причудливо касаясь снегов своими лучами. Это так красиво. - Тихо произнес Мирослав.
Сказав это он откинул капюшон. Волосы, которые только кончиками выбивались из под капюшона, рассыпались по плечам темно каштановыми волнами. Свет костра озарил лицо, но цвет глаз так и не был виден, в зрачках отражалась пляска огня.
- А вы откуда будете? - Спросил в свою очередь Мирослав.
- А мы с деревеньки, она не далеко отсюда, дня три пути.
- И как она называется?
- Тихолесье. Там поля примыкают к дремучему, древнему лесу. Поле родит хорошо. - Улыбнулся паренек. - Охотники дичи много приносят, волки нападают редко, да рыси тоже не часто бывает, с лисами, попадаются. Спокойное место. И река не далеко протекает. Богатый край. - Парень расцвел в улыбке. Видимо что-то или кого-то вспоминает. Ну так и время уже подходило. Подросток скоро станет молодым парнем, пару лет всего то пройдет.
- Ну, давай-ка собираться спать. Там, в глубине шалаша, место для тебя есть. Отца не трогай. Я за ним пригляжу.
Парень кивнул в ответ и забрался по глубже. Мирослав же пересел по ближе к огню и к раненому мужчине. Время от времени щупая его лоб и подбрасывая дрова в костер, кои лежали не далеко, заранее заготовленные.
Ночь проходила тихо, только изредка были слышны вскрики птиц, какая-то возня да звуки зверей.
Ночка удалась спокойной. Хотя Мирослав занимал большую ее часть мыслями.
-"Зачем поперлись в такую даль? Особо ценного товара не было. Охранников было двое. Хорошо хоть двоих успели убить, ведь напали явно неожиданно"- размышлял Мирослав и время от времени щупал лоб мужчины.
Ему хотелось встать и еще раз осмотреть место битвы, но не стал. Чего там еще было смотркть? Оружие и скарб он покидал в одну кучу, да и особо не рылся. Не любил он это дело. Взял, что нужно было и все.
Холодало. Уже пар шел от дыхания. По теплее запахнулся в одежды и накинув на себя теплый плед. Подкинув в костер дров, и еще раз пощупав лоб, да прошептав заклятие. Встал, начертил охранный круг и на этом успокоился Мирослав. Улегся рядом с раненым и заснул. Постель из елового лапника, с листами папоротника между слоями лапника - была теплой. Да поверху были постелены одеяла из шерсти. Ночь прошла незаметно, уходя мерцанием утренних звезд, уступаю солнышку небесный свод.
***
Утро для Мирослава настало ранее. Встал с зарей. Проверил, загодя поставленный силок, свезло - попался заяц. Быстро ошкурив его, выпотрошил и сварил суп, с приправами нехитрыми. Разбудил мальчишку. Позавтракали. разговоров не заводили по утру. Ели молча. Время от времени, по ложечке Мирослав пытался мужчине влить суп, по чуть-чуть. Организму нужны силы. Не кормить нельзя.
"- Была бы хороша курица, да бульйончик из нее. Но на нет и суда нет" - Вздохнул Мирослав своим мыслям. От зайца оставались кусочки мяса, их Мирослав запек в углях, но не доставал пока из золы. Пусть теплыми побудут на краю костра. Не известно сколько еще ждать караван. мало по мало дело подходило к полудню, сколько смогли столько прибрались на дороге с пареньком. А скоро и повозки показались из-за поворота.
Времени прошло не так уж и много, за объяснениями, уборкой телеги с дороги, похоронами покойников, сбором скарба и перекладыванием раненого, как казалось ранее. И вот уже Мирослав едет в телеге до города. Поехал бы на лошади, но свободной нет, хотя тренироваться сидеть в седле хотел очень.
За неспешными разговорами, ночной стоянкой и другими хлопотами по утру следующего дня, не заметно прошли сутки. И из-за следующего поворота показалось огромное поле, а на самом краешке его, на горизонте, еле видимо, показались стены города. Белокаменные, высокие, величественный. Вот и доехали.
Город оказался не очень большим, но добротно укрепленным. Через равные промежутки, на стене высились башенки с бойницами, каменные, как и сама стена и такие же белые. Древние хорошо знали дело в укреплении и живущее сейчас поколение воспользовалось их наукой. Когда пришла беда, только глупые повымирали относительно быстро. Умные смогли уберечься. Не известно, сколько жизней спасла эта стена, но на ней нет нет да и виднелись следы ремонта. Где давнего, а где не очень.
За вратами в город Мирослав, наказав обязательно обратиться к хорошему целителю, распрощался с караваном, не смотря на уговоры погостить у родственников паренька. Ни к чему это было Мирославу. Ему хотелось город посмотреть да самому все что интересно - разузнать. Правда от денег не отказался, хоть и взял вдвое меньше чем предлагали. И со спокойной душой пошел наведываться в ближайший трактир и по совместительству постоялый двор.
***
Гуляя по городу Мирослав им любовался да поглядывал, где можно подзаработать. Все же денег не хватало и не известно, что может быть дальше. До денег жаден он не был, но трактир оказался все же дороговат, но за то добротен.
Город до сих пор строился. И хотя основные здания и круги защиты были возведены, где то еще ставил срубы или каменные палаты, кто то увеличивал площади построек. Где то даже ставились мастеровые. Уже не один круг Мирослав обошел.
Где то не далеко от себя Мирослав услышал тихий писк и тихий бульк. Это было очень необычно, что сумел расслышать среди шума людских голосов, скрип телег и прочего шума - услышать эти тихие звуки. Шли они из-за угла дома, который примыкал к одной из колец обороны, стены основательной и крепкой. За домом и между стеной была большая глубокая лужа. И кто то в ней бультыхался и пытался выжить. Мирослав подбежал и опустив руку в лужу поднял пишащий коричневый комок. Это оказался щенок с поломанной лапкой. Он капал водой, плакал и пищал. Около дома лежал какие то доски, строительный мусор и много щепы. Погладив чихающего и кашляющего щенка, Мирослав огляделся пытаясь найти извергов, кто чуть не утопил щенка, но никого не было рядом. Следы вели за дальний угол дома. Вздохнув и погладив мокрого щена, Мирослав нашел маленькую ровную досочку, одной рукой нашел бинт в своей сумке, плотно обвязал палку, положил на колено, присев на корточки, положил на другое колено не крошечного все же щенка и осмотрел его лапку. Ее надо было срочно вправить, так за пазухой нести нельзя, а нести по улице - заболеет и простынет. Попросив прощения у щена, вправил лапу. Маленький заплакал еще сильнее, быстро подложил под лапку кусочек досточки, и плотно примотал остатками бинта к досточке, что бы не сместилась лапка. Сконцентрировался и постарался убрать боль щенку, потом осторожно погладил и взял на руки, а руку за пазуху сунул, не глубоко. Щенка не выпускал из рук и следил, что бы лапой не дергал сильно. Так и дошел до постоялого двора.
Очень много народу было в харчевне на первом этаже постоялого двора. Протолкнувшись между столов, не обращая внимания на окрики и чей-то интерес. попросил у хозяйки миску молока и поинтересовался соской. Мало ли, вдруг будет. Показал хозяйке щенка и та улыбнувшись уверила, что придумает что нибудь. А пока Мирослав пошел к себе на верх. Помыл в теплой воде щенка, очень осторожно. Тот пищал, боялся, плакал и пытался извернуться. Приведя в порядок щенка, осторожно стал его вытирать и осмотрел его всего. Это оказался мальчик. Породы дог, но странно, коричневый весь с черными пятнами. Очень красивый. Поправил лапку, заново ее перевязав, не забыв снять боль. И сделал аккуратную перевязку. Что бы ничего щенку не мешало. А тем временем пришла хозяйка принеся соску и бутылочку с теплым козьим молоком.
Покормил щенка И тот клюнув носом, сытый и в тепле, так и заснул.
Немного поговорив с хозяйкой Мирослав ее выпроводил. Уселся на кровати по удобнее, раздевшись и сложив мокрую одежду на спинку стула. Сконцентрировался и легонько поглаживая щена стал его лечить, закрыв глаза, произнося, чуть шевеля губами, нужные слова. Щенок вздрагивал поскуливал во сне, но по окончанию лечения, успокоился, засопел и устроился спать.
Выжатый в буквальном смысле Мирослав облегченно вздохнул.
- "Лечить людей проще" - Подумал он улыбаясь, поглаживая по спине щена. - "И как же мне тебя назвать? Простые имена не хочу. Кем же ты будешь малыш?" - Оставлять его на произвол судьбы даже и не думал Мирослав. Но надо было остаться по дольше в городе, что бы щенок успел подрасти.
- "Будешь Романом. Рома" - Улыбнулся Мирослав. А щен двинул хвостом, будто соглашаясь с ним.
Уняв волнения за щена, Мирослав пошел стирать свою мокрую одежду. Сие дело не заняло много времени. После этого осмотрел щена еще раз, не тревожа его и понимая, что не ошибся. Перед ним щенок дога. Сильные большие собаки, зависит от породы, но добрые и преданные. Мирослав обрадовался компаньону. Только сейчас он осознал всю глубину того чувства, что ему надоело путешествовать одному. А так будет рядом друг. В разуме любой живой души он не сомневался. И в собачьей тоже.
На следующий день решив наведаться в ту подворотню и отловить душегубцев, очень уж они разозлили вчера его. Мирослав застал, как детвора пыталась утопить котенка. Он отнял его у них и прижав к стенке, засунув мокрый пищящий комок себе за пазуху, дал выход злости. Глаза блеснули сталью, и схватив, безошибочно определив, главаря этой мелкой банды, за ухо, приставил его с стене и посмотрев душу, да дав полю черной злости, наказал не топить и не издеваться ни над одним живым существом, и пообещал, что найдет его хворь, если хоть еще раз так сделает. Слова не оказались пустой угрозой. Мирослав наложил проклятие на паренька, которая проявилась отметиной на шее, и если тот хоть кого то вздумает беззащитного утопить или издеваться, активируется проклятие. Метка, как маленькая татуировка, легла не снимаемой отметиной и пульсировала время от времени.
Опасно было это делать. Братство не везде любят, хотя именно членам братства была выиграна война, так же показывает, что один из ее членов находится в городе. Что было тоже не совсем хорошо, в таких вещах ставить в известность людей. Но дело того требовало. До сих пор Мирослав не понимал, как люди еще могут не смотреть своих детей и не отучать их от жестокости, ведь человечество через такие испытания прошло, что уже должны были эти испытания вбить в голову объективное понимание вещей. Но не все люди, видимо, чтили законы предков и понимали сути произошедшего.
Закончив на этом, Мирослав отнес котенка в трактир. Вымыл там слабо сопротивляющегося котенка, вытер его и осмотрел на предмет болезней и повреждений. Котенок оказался здоровым.
- "Зачем топить здорового пусть и худого котенка?" - Этот вопрос Мирослав себе задавал не в первый раз. Он не понимал этой жестокости детей и выросших людей. Она была ему чужда. Ведь и так он бы мог умереть сам, если кошка его не могла выкормить и если эта кошка была жива и был у нее большой выводок. Зачем же насильно лишать жизни. Этого Мирослав понять не мог, хотя сам не раз и не два убивал.
Покормив котенка и щена, к тому времени проснувшегося, положил их вместе и стал наблюдать за реакцией обоих. Опасения были напрасными, котенок и щенок прижались друг к другу, сытые, и уснули.
Котенка назвал Мирослав Багирой. Эта оказалась маленькая кошечка.
Душа у Мирослава обрела умиротворнение, которое он давно не чувствовал. Значит все он сделал правильно и не зря пустился в Странствие по Пути. Мирослав улыбнулся и решил сегодня присмотреть за новыми друзьями, а завтра заняться поиском работы. Надо подождать пока щен и котенок подрастут и можно будет их кормить мясом, а не только молоком.
Прикрыв глаза и положил ладони на обоих Мирослав решил проверить их на возможные очаги болезней и устранить их раз и на всегда.
А после лечения улегся спать, осторожно сгребя в охапку, по ближе к себе, щена с котенком.
Пришлось задержаться в городе подольше. Малышам надо было расти. Они выздоровели и набирали вес и рост не по дням, а по секундам. Денег не хватало и потому Мирослав искал разные подработки не желая открывать кто он такой и что он такой. Хотя мог помочь навести в городе и порядок на стенах и потренировать бойцов охранения. Но это значило рассекретить себя.
Временами пояс затягивать приходилось совсем туго. Иногда сутки без еды голодал, но малышей кормил всегда. Денег на них не было жалко ни каких. И они откликались лаской и преданностью. Кот облюбовал себе место на правом плече Мирослава, а из крохотного щенка вырастает не маленькая собака, с добрым нравом, любознательным носом, но очень внимательная и готовая заступиться за кота или Мирослава. И они единственные кто успокаивал его и прогоняли ночные кошмары, что каждую ночь снились Мирославу. Кот мурлыкал песенку на ушко, а собакин утыкался мокрым носом в щеку с другой стороны - и кошмары ретировались до следующей ночи.
На краю длинного поля стоял человек, не далеко от кромки леса, за мощными деревьями которой скрывался тракт.
Солнышко как раз показалось в маленьком окошке среди свинцовых туч и осветило человека. Одеяния его были не обычные, похожее на мантию, но тяжелую и оттороченую мехом. Спереди, сзади и по бокам были разрезаны полы, не иначе для удобства, рукава не такие длинные, как у мантий, а узкие, но свободные не обтягивающие руки. Одежда была крепкой, но явно не новой. Где то затретая до белого и серого цвета, где то был виден ее настоящий цвет - светлокоричневый. На ногах тяжелые дорожные сапоги. Такими легко шагать хоть по лужам, хоть по снегу, а буде и по траве.
Ростом человек был не то что бы высок, но фигура была мощной. От того казалось, что он ниже своих 175 см росту. И его легко было спутать с воином. Лицом был не груб, но его черты были скрыты бородой и усами, видно - давно не брился, щетина на щеках давно не знала бритвы. Волевой подбородок, прямой нос, высокий лоб - все было пропорционально. Кустистые брови скрывали глаза. Лучики солнца играли в его зрачках разноцветьем радуги и не видно было их истинного цвета.
Картину довершал висящий на правом боку ледоруб, весь из стали, только ручка прорезинена, а слева небольшая походная сумка, в которой удобно хранить травы, несколько склянок настоя, книгу и нехитрый харч. Больше ничего при себе у него не было видимо, а что было еще - скрывали одежды.
РоманШирокими шагами мужчина углубился в лес. Ему послышались звуки ржания лошадей.
Через 15 минут неспешного, хода, мужчине открылась картина весьма печальная. На тракте была опрокинута телега с торговым, видимо, скарбом, на бок. Лошадей не было. Вокруг валялись четыре тела уже остывающие и три разбойника, в видавшей виде, а местами в латаной перелатонной одежде, склонились над кем то и глумились.
- Сейчас мы тебя попользуем - с противным смешком один из разбойников рассказывал, что будет делать, - а потом, как и старика прирежем.
Крики и плачь только усилились. Разбойник наклонился, но ничего сделать не успел. Мирослав подхватил ледоруб и метнул его точно в спину душегуба. Двое других обернулись и с криком понеслись на него, замахнувшись кинжалами.
- Нет при вас огнестрела и то хорошо. Пули нынче дороги. - Проговорил про себя Мирослав.
Первого подбежавшего он встретил уходом в сторону и подсечкой, первый еще летел, как второй был уже тут как тут. Мирослав сцепил две руки и встретил его ударом в горло правым локтем, снизу вверх. Это перебило горло и остановило разбойника от удара ножом сверху вниз. Выпрямившись Мирослав сделал шаг к первому, пока тот не поднялся, и ударом каблука по копчику пригвоздил того к земле. Дикий крик пронесся по лесу, полный муки, но недолгий. Мирослав нагнулся, поставил колено на спину, обхватил руками шею и дернул на себя - ломая шею и позвоночник. Встал и не так же не смеша, плавно приблизился ко второму бандиту, стремящемуся вздохнуть хоть немного воздуха и обхватившего горло двумя руками, задыхающегося и закончил его мучения ударом снизу верх по носу, вгоняю в мозг кость. Потом так же, широким, неспешным шагом приблизился к убитому ледорубом, вытащил его, обтер об одежды мертвого, повесил на пояс и схватив за плечи тело отодвинул в сторону. Под ним оказался перепуганный, весь в соплях и слезах, с глазами с блюдце и плескавшимся в них страхом, мальчишка.
- Ты как хлопчик? - Протянул руку парню Мирослав. - Да не бойся ты, я не грабитель.
- Я живой - Паренек вцепился в руку, как утопающий за соломинку, Мирослав его легко поднял. - а вот мой ба-а-а-а-а-а-а-тя! - И залился слезами по новой.
- Тихо, где твой батя? - Спросил Мирослав. Ребенок указал на тело мужчины, лежащего лицом вниз, прямо в тракт уткнувшись, подобравшего под себя колени.
Мирослав не медля перевернул мужчину - у того оказалось рана в левом боку.
- Попробую вытащить - Прицокнул Мирослав языком. То что рана слева это хорошо, а то что под не молодым мужчиной натекло много крови уже не очень. Как бы селезенка не была повреждена.
Среди прочего скарба на телеге была одежка, разная, шубы, балахоны, штаны и рубахи - полно всего. Постелив это на ровный участок дороги Мирослав перенес туда мужчину. Осторожно уложил и стал осматривать рану. Она оказалась не очень глубокой, но кровоточащей очень обильно. Быстро найдя в своей сумке пару склянок и бинты, Мирослав обработал рану, обеззараживающую и сделал перевязку. Потом склонился над мужиком, сложил руки над раной, как будто над сердцем, собираясь запускать его, и стал шептать что-то, плотно закрыв глаза при этом. Это была не молитва. Из рук ударил свет и вошел в тело, оно, тело, казалось впитывало его в себя. Постепенно дыхание из судорожного стало более спокойным, тело расслабилось и мужчина спокойно распрямился. Закончив работу и оторвавшись от тела мужчины, Мирослав, порывшись в сумке, нашел склянку с бледно-синей настойкой и влил пару капель в рот. Сверху накрывать ничем накрывать не стал. И только сейчас заметил мальчонку, все это время стоявшего рядом, с дикими, удивленными глазами.
- "Как бы с ума не сошел" - Подумал Мирослав. - "И так слишком много впечатлений на сегодня. Надо его делом занять"
- Слушай сюда. Сейчас по округе поищешь лапника или наломаешь, можно еще листы папротника, если будут. Нарвешь и принесешь сюда. Понял меня? И далеко не отходи, - Спросил Мирослав паренька. Тот лишь кивнул. - Ну так чего встал? Бегом. И не тащи все сразу - предупредил Мирослав. - Еще надорвешься.
А сам мужчина занялся тем, что убирать начал тела с тракта, оттаскивая их подальше, что бы не воняли и не привлекали зверей, но и не теряя направления тракта и очень далеко не отходя. И сил много занимает, тела то не пушинки и удаляться нельзя далеко, а вдруг, как чего еще случится?
Вот так и прошло время. Вернувшись Мирослав увидел мальчонку сидящего рядом с отцом, а рядом много лапника. Вполне хватит и на постель и шалаш соорудить.
***
Пока суть да дело, а подступал уже вечер. К тому времени укрытие было уже сделано. Одна сторона которого была от телеги, дву другие уложенные лапником, а порой было несколько срубленных, более менее прямых веток. Оставалась только одна сторона открытой и около в нее Мирослав развел огонь, предварительно, с помощью ледоруба, сделал не глубокую ямку. Если бы не ледоруб можно копать было бы и до ночи - очень плохо поддавалась утрамбованная дорога.
Аккуратно перетащив мужика в шалаш, Мирослав оставил место и для себя с парнем. Одев того, из того, что было на телеге, что бы не замерз. Сейчас уже не лето и по ночам очень холодно, а так хоть не простудится и лечить не надо будет.
Поели, из запасов что были у Мирослава. И что бы скучно не было - завел неспешный разговор.
- Куда ехали? - Спросил Мирослав.
- Так в Белый Город. - Ответил парень.
- Может в Белгород? - Нахмурил брови Мирослав.
- Нет. В Белый Город. Он так и называется.
- А к кому ехали?
- Да к родне. Там у них остановиться да торговать на площади.
- Чем же торговать? - Усмехнулся Мирослав.
- Так это же батя решил впереди всех поехать. Как вожжа ему под хвост попала - Ответствовал паренек. - Остальные поехали чуть позже и завтра будут уже на этом месте.
Мирослав призадумался. - "Значит не придется мне одному ему провожать да дому. И харчей хватит. Если ничего с ними не случится".
- А сколько телег у отстающих? - Полюбопытствовал мужчина.
- Так телег 12. - Не меняя тон ответил парень. Он был грустный и задумчивый. Ковырялся палкой в костре, подкладываю не прогоревшие к центру. - А батя жить будет? - Вдруг спросил он.
- Это ночью решиться. Если он сильный то должен выжить. - Развел руками Мирослав.
- Сильный, сильный! Он обязательно выживет! - Вскрикнул паренек.
Что бы хоть как-то отвлеч парня Мирослав спросил - А звать то тебя как? А то сидим уже сколько а имени друг друга не ведаем.
- Кирюха меня зовут. - Глядя в костер отвечал тот.
- А меня Мирослав. - Улыбнулся мужчина и протянул руку - Будем знакомы.
Паренек протянул свою и ухватившись за предплечье пожал и потряс. Не спешно. Явно копируя кого-то из старшего.
- А откуда вы будете дядь Мирослав? - Встрепенулся Кирилл.
- С Алых гор.
Парень сжался весь и отодвинулся. - Так там же каждое утро едят новорожденных и кровью обливают снега. - Испуганно прошептал он, даже просипел. Горло от страха отказывало ему.
Мирослав рассмеялся. - А как ты себе это представляешь? Там же снежные вершины на несколько вёрст в высоту. - Возникла пауза и Мирослав сам посмотрел в огонь. - Алые горы называются потому так, что каждый восход и каждый закат Солнце по особенному окрашивает снега, причудливо касаясь снегов своими лучами. Это так красиво. - Тихо произнес Мирослав.
Сказав это он откинул капюшон. Волосы, которые только кончиками выбивались из под капюшона, рассыпались по плечам темно каштановыми волнами. Свет костра озарил лицо, но цвет глаз так и не был виден, в зрачках отражалась пляска огня.
- А вы откуда будете? - Спросил в свою очередь Мирослав.
- А мы с деревеньки, она не далеко отсюда, дня три пути.
- И как она называется?
- Тихолесье. Там поля примыкают к дремучему, древнему лесу. Поле родит хорошо. - Улыбнулся паренек. - Охотники дичи много приносят, волки нападают редко, да рыси тоже не часто бывает, с лисами, попадаются. Спокойное место. И река не далеко протекает. Богатый край. - Парень расцвел в улыбке. Видимо что-то или кого-то вспоминает. Ну так и время уже подходило. Подросток скоро станет молодым парнем, пару лет всего то пройдет.
- Ну, давай-ка собираться спать. Там, в глубине шалаша, место для тебя есть. Отца не трогай. Я за ним пригляжу.
Парень кивнул в ответ и забрался по глубже. Мирослав же пересел по ближе к огню и к раненому мужчине. Время от времени щупая его лоб и подбрасывая дрова в костер, кои лежали не далеко, заранее заготовленные.
Ночь проходила тихо, только изредка были слышны вскрики птиц, какая-то возня да звуки зверей.
Ночка удалась спокойной. Хотя Мирослав занимал большую ее часть мыслями.
-"Зачем поперлись в такую даль? Особо ценного товара не было. Охранников было двое. Хорошо хоть двоих успели убить, ведь напали явно неожиданно"- размышлял Мирослав и время от времени щупал лоб мужчины.
Ему хотелось встать и еще раз осмотреть место битвы, но не стал. Чего там еще было смотркть? Оружие и скарб он покидал в одну кучу, да и особо не рылся. Не любил он это дело. Взял, что нужно было и все.
Холодало. Уже пар шел от дыхания. По теплее запахнулся в одежды и накинув на себя теплый плед. Подкинув в костер дров, и еще раз пощупав лоб, да прошептав заклятие. Встал, начертил охранный круг и на этом успокоился Мирослав. Улегся рядом с раненым и заснул. Постель из елового лапника, с листами папоротника между слоями лапника - была теплой. Да поверху были постелены одеяла из шерсти. Ночь прошла незаметно, уходя мерцанием утренних звезд, уступаю солнышку небесный свод.
***
Утро для Мирослава настало ранее. Встал с зарей. Проверил, загодя поставленный силок, свезло - попался заяц. Быстро ошкурив его, выпотрошил и сварил суп, с приправами нехитрыми. Разбудил мальчишку. Позавтракали. разговоров не заводили по утру. Ели молча. Время от времени, по ложечке Мирослав пытался мужчине влить суп, по чуть-чуть. Организму нужны силы. Не кормить нельзя.
"- Была бы хороша курица, да бульйончик из нее. Но на нет и суда нет" - Вздохнул Мирослав своим мыслям. От зайца оставались кусочки мяса, их Мирослав запек в углях, но не доставал пока из золы. Пусть теплыми побудут на краю костра. Не известно сколько еще ждать караван. мало по мало дело подходило к полудню, сколько смогли столько прибрались на дороге с пареньком. А скоро и повозки показались из-за поворота.
Времени прошло не так уж и много, за объяснениями, уборкой телеги с дороги, похоронами покойников, сбором скарба и перекладыванием раненого, как казалось ранее. И вот уже Мирослав едет в телеге до города. Поехал бы на лошади, но свободной нет, хотя тренироваться сидеть в седле хотел очень.
За неспешными разговорами, ночной стоянкой и другими хлопотами по утру следующего дня, не заметно прошли сутки. И из-за следующего поворота показалось огромное поле, а на самом краешке его, на горизонте, еле видимо, показались стены города. Белокаменные, высокие, величественный. Вот и доехали.
Город оказался не очень большим, но добротно укрепленным. Через равные промежутки, на стене высились башенки с бойницами, каменные, как и сама стена и такие же белые. Древние хорошо знали дело в укреплении и живущее сейчас поколение воспользовалось их наукой. Когда пришла беда, только глупые повымирали относительно быстро. Умные смогли уберечься. Не известно, сколько жизней спасла эта стена, но на ней нет нет да и виднелись следы ремонта. Где давнего, а где не очень.
За вратами в город Мирослав, наказав обязательно обратиться к хорошему целителю, распрощался с караваном, не смотря на уговоры погостить у родственников паренька. Ни к чему это было Мирославу. Ему хотелось город посмотреть да самому все что интересно - разузнать. Правда от денег не отказался, хоть и взял вдвое меньше чем предлагали. И со спокойной душой пошел наведываться в ближайший трактир и по совместительству постоялый двор.
***
Гуляя по городу Мирослав им любовался да поглядывал, где можно подзаработать. Все же денег не хватало и не известно, что может быть дальше. До денег жаден он не был, но трактир оказался все же дороговат, но за то добротен.
Город до сих пор строился. И хотя основные здания и круги защиты были возведены, где то еще ставил срубы или каменные палаты, кто то увеличивал площади построек. Где то даже ставились мастеровые. Уже не один круг Мирослав обошел.
Где то не далеко от себя Мирослав услышал тихий писк и тихий бульк. Это было очень необычно, что сумел расслышать среди шума людских голосов, скрип телег и прочего шума - услышать эти тихие звуки. Шли они из-за угла дома, который примыкал к одной из колец обороны, стены основательной и крепкой. За домом и между стеной была большая глубокая лужа. И кто то в ней бультыхался и пытался выжить. Мирослав подбежал и опустив руку в лужу поднял пишащий коричневый комок. Это оказался щенок с поломанной лапкой. Он капал водой, плакал и пищал. Около дома лежал какие то доски, строительный мусор и много щепы. Погладив чихающего и кашляющего щенка, Мирослав огляделся пытаясь найти извергов, кто чуть не утопил щенка, но никого не было рядом. Следы вели за дальний угол дома. Вздохнув и погладив мокрого щена, Мирослав нашел маленькую ровную досочку, одной рукой нашел бинт в своей сумке, плотно обвязал палку, положил на колено, присев на корточки, положил на другое колено не крошечного все же щенка и осмотрел его лапку. Ее надо было срочно вправить, так за пазухой нести нельзя, а нести по улице - заболеет и простынет. Попросив прощения у щена, вправил лапу. Маленький заплакал еще сильнее, быстро подложил под лапку кусочек досточки, и плотно примотал остатками бинта к досточке, что бы не сместилась лапка. Сконцентрировался и постарался убрать боль щенку, потом осторожно погладил и взял на руки, а руку за пазуху сунул, не глубоко. Щенка не выпускал из рук и следил, что бы лапой не дергал сильно. Так и дошел до постоялого двора.
Очень много народу было в харчевне на первом этаже постоялого двора. Протолкнувшись между столов, не обращая внимания на окрики и чей-то интерес. попросил у хозяйки миску молока и поинтересовался соской. Мало ли, вдруг будет. Показал хозяйке щенка и та улыбнувшись уверила, что придумает что нибудь. А пока Мирослав пошел к себе на верх. Помыл в теплой воде щенка, очень осторожно. Тот пищал, боялся, плакал и пытался извернуться. Приведя в порядок щенка, осторожно стал его вытирать и осмотрел его всего. Это оказался мальчик. Породы дог, но странно, коричневый весь с черными пятнами. Очень красивый. Поправил лапку, заново ее перевязав, не забыв снять боль. И сделал аккуратную перевязку. Что бы ничего щенку не мешало. А тем временем пришла хозяйка принеся соску и бутылочку с теплым козьим молоком.
Покормил щенка И тот клюнув носом, сытый и в тепле, так и заснул.
Немного поговорив с хозяйкой Мирослав ее выпроводил. Уселся на кровати по удобнее, раздевшись и сложив мокрую одежду на спинку стула. Сконцентрировался и легонько поглаживая щена стал его лечить, закрыв глаза, произнося, чуть шевеля губами, нужные слова. Щенок вздрагивал поскуливал во сне, но по окончанию лечения, успокоился, засопел и устроился спать.
Выжатый в буквальном смысле Мирослав облегченно вздохнул.
- "Лечить людей проще" - Подумал он улыбаясь, поглаживая по спине щена. - "И как же мне тебя назвать? Простые имена не хочу. Кем же ты будешь малыш?" - Оставлять его на произвол судьбы даже и не думал Мирослав. Но надо было остаться по дольше в городе, что бы щенок успел подрасти.
- "Будешь Романом. Рома" - Улыбнулся Мирослав. А щен двинул хвостом, будто соглашаясь с ним.
Уняв волнения за щена, Мирослав пошел стирать свою мокрую одежду. Сие дело не заняло много времени. После этого осмотрел щена еще раз, не тревожа его и понимая, что не ошибся. Перед ним щенок дога. Сильные большие собаки, зависит от породы, но добрые и преданные. Мирослав обрадовался компаньону. Только сейчас он осознал всю глубину того чувства, что ему надоело путешествовать одному. А так будет рядом друг. В разуме любой живой души он не сомневался. И в собачьей тоже.
На следующий день решив наведаться в ту подворотню и отловить душегубцев, очень уж они разозлили вчера его. Мирослав застал, как детвора пыталась утопить котенка. Он отнял его у них и прижав к стенке, засунув мокрый пищящий комок себе за пазуху, дал выход злости. Глаза блеснули сталью, и схватив, безошибочно определив, главаря этой мелкой банды, за ухо, приставил его с стене и посмотрев душу, да дав полю черной злости, наказал не топить и не издеваться ни над одним живым существом, и пообещал, что найдет его хворь, если хоть еще раз так сделает. Слова не оказались пустой угрозой. Мирослав наложил проклятие на паренька, которая проявилась отметиной на шее, и если тот хоть кого то вздумает беззащитного утопить или издеваться, активируется проклятие. Метка, как маленькая татуировка, легла не снимаемой отметиной и пульсировала время от времени.
Опасно было это делать. Братство не везде любят, хотя именно членам братства была выиграна война, так же показывает, что один из ее членов находится в городе. Что было тоже не совсем хорошо, в таких вещах ставить в известность людей. Но дело того требовало. До сих пор Мирослав не понимал, как люди еще могут не смотреть своих детей и не отучать их от жестокости, ведь человечество через такие испытания прошло, что уже должны были эти испытания вбить в голову объективное понимание вещей. Но не все люди, видимо, чтили законы предков и понимали сути произошедшего.
Закончив на этом, Мирослав отнес котенка в трактир. Вымыл там слабо сопротивляющегося котенка, вытер его и осмотрел на предмет болезней и повреждений. Котенок оказался здоровым.
- "Зачем топить здорового пусть и худого котенка?" - Этот вопрос Мирослав себе задавал не в первый раз. Он не понимал этой жестокости детей и выросших людей. Она была ему чужда. Ведь и так он бы мог умереть сам, если кошка его не могла выкормить и если эта кошка была жива и был у нее большой выводок. Зачем же насильно лишать жизни. Этого Мирослав понять не мог, хотя сам не раз и не два убивал.
Покормив котенка и щена, к тому времени проснувшегося, положил их вместе и стал наблюдать за реакцией обоих. Опасения были напрасными, котенок и щенок прижались друг к другу, сытые, и уснули.
Котенка назвал Мирослав Багирой. Эта оказалась маленькая кошечка.
Душа у Мирослава обрела умиротворнение, которое он давно не чувствовал. Значит все он сделал правильно и не зря пустился в Странствие по Пути. Мирослав улыбнулся и решил сегодня присмотреть за новыми друзьями, а завтра заняться поиском работы. Надо подождать пока щен и котенок подрастут и можно будет их кормить мясом, а не только молоком.
Прикрыв глаза и положил ладони на обоих Мирослав решил проверить их на возможные очаги болезней и устранить их раз и на всегда.
А после лечения улегся спать, осторожно сгребя в охапку, по ближе к себе, щена с котенком.
Пришлось задержаться в городе подольше. Малышам надо было расти. Они выздоровели и набирали вес и рост не по дням, а по секундам. Денег не хватало и потому Мирослав искал разные подработки не желая открывать кто он такой и что он такой. Хотя мог помочь навести в городе и порядок на стенах и потренировать бойцов охранения. Но это значило рассекретить себя.
Временами пояс затягивать приходилось совсем туго. Иногда сутки без еды голодал, но малышей кормил всегда. Денег на них не было жалко ни каких. И они откликались лаской и преданностью. Кот облюбовал себе место на правом плече Мирослава, а из крохотного щенка вырастает не маленькая собака, с добрым нравом, любознательным носом, но очень внимательная и готовая заступиться за кота или Мирослава. И они единственные кто успокаивал его и прогоняли ночные кошмары, что каждую ночь снились Мирославу. Кот мурлыкал песенку на ушко, а собакин утыкался мокрым носом в щеку с другой стороны - и кошмары ретировались до следующей ночи.
@темы: Роман
-
-
01.05.2013 в 18:10-
-
01.05.2013 в 18:22-
-
01.05.2013 в 18:31-
-
02.05.2013 в 01:49Ты вообще, чувствуется, растешь... по стилю особенно. Жду продолжения.
-
-
27.05.2013 в 19:41-
-
30.06.2013 в 19:47-
-
30.06.2013 в 20:07-
-
10.11.2014 в 23:30-
-
10.11.2014 в 23:46